Снег тает, говно всплывает, воспоминания заёбывают, заёбывают и заёбывают...

Я хочу сидеть с ногами в кресле на тёплом балконе и курить гашиш. И чтобы ночь была февральской, а луна — полной, и чтобы мороз закручивал за панорамным окном, и крыши соседних домов были где-то внизу. И чтобы рядом не было никого, кроме ноута с запущенными аимпом, иллюстратором и полумёртвой аськой. И чтобы на завтра был выходной...

Делов-то.

Насколько всё было бы проще, не будь инерции... Не той, по вине которой ежегодно раскатывают тысячи бабушек, самонадеянно решивших сократить путь, игнорируя зебру, а той, что заставляет любить предавших и ненавидеть давно и искренне искупивших вину, не замечать когда-то незаметного и высоко оценивать давно не актуальное...

Любовь к воскресеньям подкралась незаметно. Много лет хуже дня просто не было: впереди неделя, тяжёлая и неинтересная, позади - отходняк, в настоящем - тоскливые часы ожидания сна и - сразу же - будильника. С самого детства упадок был обычным спутником этого дня. Но вот уже два года у меня нет ни единого повода ненавидеть этот день. И дошло это до меня только сейчас, сегодня.

Беспричинно плохое настроение на протяжении седьмой части двухлетнего срока - заслуга инерции. И это далеко не самый хреновый результат.

Изничтожить бы эту пакость, так помогающую сосуществовать с обществом (потрудился, показал себя хорошим - маневрируй), но так усложняющую сосуществование с собой...

Настроение: воскресно-кайфовое.

Прошла зима, настало летоКончилось лето, пришла зима, и ты живёшь всё там же, и всё так же выходишь покурить. И ты выходил полуголым, а теперь - в куртке. И, кажется, всё изменилось. А на самом деле ничего, кроме куртки и снега за окном. То же место, те же сигареты, те же мысли, тот же ты...

Развилась во мне с годами непомерная литературно-художественно-музыкальная жадность. Я понимаю, что это плохо, но менять ничего не хочу. Хотя, понимаю ли? Мне нравится сложившаяся ситуация. Я не отдаю, но и не прошу для себя. Самостоятельно выискиваю самое вкусное и в гордом одиночестве самозабвенно надрачиваю на отобранное. Желания поделиться ни то что не возникает, более того, сама эта мысль кажется абсурдной.

Мои песни, мои книги, мои картины - только мои. И чем сильнее вещь "моя", тем меньше шансов, что я расколюсь даже под пытками. И пусть я кому-то покажусь менее интересным, "без увлечений", но "Мою Прееелесть" никто не опошлит.

А вспомнить времена даже пятилетней давности... ууу, "Зацените все, какая крутая штуковина!!!". УёбищаЖизнь учит так не делать. Жадность - это правильно. На щедрости слишком спекулируют.

Чаще всего после-праздничная депрессия вызвана вынужденным окончанием отдыха и необходимостью снова втягиваться в суровые будни. Реже - целями. Всё сделано, всё организовано, всё раздарено... и дальше делать вроде бы что-то и надо, но смысла не видно.

Вот страдаю такой хернёй. За декабрь был сделан максимум. Максимум сработал. Всё дальнейшее нет сил сделать значимым. Плюс никакого ощущения, что отдохнул. Плюс ощущаю себя овощем после десяти дней гуляний-буханий...

Скажем НЕТ затяжным праздникам и всяческим рубежам, подготовка к которым единовременна и ударна! НЕТ! Нет... нет... нет...

Сколько угодно долго можно пригибаться, выходя из вагона, наученный горьким опытом, но в один прекрасный день засмотришься, задумаешься, зачитаешься, и снова врежешься. Пусть и выходя из другого вагона. А очки твои разобьют в драке, и снова будешь изображать китайца, пусть и на другой остановке, в попытке сесть на свою маршрутку.

Не нужны мне эти крылья, если в них размножаются такие кусачие вши. Уже не нужны.

Но их никуда не деть, даже с мясом не вырезать.

Сегодня двухлетие. На этой неделе двухлетие. В этом месяце два года. В этих днях. Их можно сосчитать, эти дни "до" и "после", "с", "от" и "без" . Не наберётся и тысячи. Но, казалось бы, немало, и пора бы всё забыть. Тем более не дни кошмара считаю, а - напротив - дни счастья. Дни с полного переворота жизни к радуге, пусть и через ужас. Дни радостные и светлые. Но страшно.

Страшно оттого, что всё "до" было неминуемо, оттого, что ничего было нельзя сделать. Оттого, что я и сейчас не вижу иных вариантов своих действий и не считаю что-либо ошибками. Если валяешься под забором - ты виноват, не надо было так пить; здесь же не могло быть иначе.

Страшно оттого, что это не стихийное бедствие, не внезапная болезнь, не летящий кирпич, которые непредсказуемы. Это всё страшно иначе. Остановилось сердце у близкого - кошмар, ужас, но никто не виноват; здесь же нет внезапности. Всё слишком очевидно предрешено, всё зависит даже не от тебя, а от каких-то личностных особенностей, от каких-то черт, вроде необходимости щуриться, если близорук и биться головой в метро, если вырос под два метра...

Страшно оттого, что все "я научен, теперь всё иначе" - лишь самообман. Всё может повториться. Иначе. Хуже. Без счастливого разрешения.

Счастье если есть, то есть во всём. Пришёл домой ночью, бухой. Ещё выпил, отрубился, проснулся в 6, не выспавшись и не протрезвев, очухался, поехал на работу. Транспортом общественным. Приехал, работаешь, голова болит, а всё равно счастлив. Потому что посидели отлично. Потому что работа нравится. Потому что проводили и встретили. Потому что всё и все самое и самые лучшее и лучшие.

Ах, как сказочно.

Напоминаю я себе в последние времена того самого ласкового телёнка, что сосёт (и далее по поговорке). И вроде бы не корысти ради такая "ласковость", и всё "по обоюдному", а всё равно заподазриваю себя в каком-то заискивании и расчёте... И не напрасно, наверное.

Купил иглу и штангу, прохуярил язык. Сижу втыкаю в тишину и во вкус крови во рту. Сейчас ещё всплакнуть, и выльется девочка-эмочка.

Говорит мне сегодня один человек, который, по счастливой случайности, единственный звонил мне в последние два дня: "А где гудки?!". Сразу же себе перезваниваю - куда могли деться мои гудки?! - и правда, гудков нет. Вместо них слышу какое-то позорище, то ли индийские напевы, то ли мотивы рабыни Изауры. Охуеваю. Звоню оператору с вопросом "Где, блять, мои гудки?!", на что мне сообщают, что я, мол, участник акции, и они бесплатно меня этим осчастливили аж на 2 недели. Одно радует - отключили без скандала. Но сомневаюсь, что учтут просьбу внести номер в список тех, кому вообще никогда не надо подключать какие-то услуги, тем более без уведомления.

Хорошо, два дня ни кто не звонил. А если бы по работе?! А если бы по учёбе?! Всё, сказали бы, дебилушка на проводе.

А я всё это к тому, что ненавижу билайн! Ненавижу мтс и мегафон! Всех столичных операторов! С их мегаценами и ебучими рекламными акциями! Развесить бы монополистов хуевых по вышкам, до этого заставив сожрать всё намытое бабло.

Выкинуть бы мобильник НА ХУЙ.

Пишите лучше письма!

Как ни прискорбно это осознавать, но да. Я подвергаю всё написанное цензуре. И не то чтобы для кого-то пишу - нет. И не утечки стремаюсь - нечего, по сути, скрывать. И не боюсь осуждения, равно как и не желаю похвалы. Но цензурю... Многое; за последние года - практически всё.

И признаюсь в этом только сейчас. И причину такого нахожу только в одном:  в силу природной подозрительности, скрытности, неуёмной тяги к самобичеванию и позёрскому отношению к собственному "утончённому, блять" внутреннему миру то, что действительно хочется написать, написать физически не могу ни в инете, ни в закрытом блоге, ни в текстовом редакторе, ни на клочке туалетной бумаги тёмной ночью посреди леса. Равно как и - многое - сказать.

Тогда зачем вообще это всё...